— Поговорить? Он планировал эту месть очень давно, Мишель. Он явно не собирается говорить со мной. Он убивает людей, понимаешь? Здесь разговоры не помогут, необходимо доказать его вину и посадить его за решётку. Он переехал с родителями в Канаду сразу же после смерти Зарины, и ему кто-то помогает. Это могут быть и его родители, которые тоже винят меня в потери дочери. К тому же она написала это в своей посмертной записке. Зарина указала на меня, что я довёл её до этого решения. Но он не мог всё делать один, я в этом уверен. Я отправлю людей, чтобы они проверили место, где он прописан и проживает по документам. Но они фальшивые, Мишель. Это распечатка была найдена не среди официальных данных, а у людей, которые подделывают документы. Другой документ подтверждает, что у Зарины был брат, и ему сейчас по подлинному свидетельству о рождении двадцать три года. Это фальшь, и я не уверен в том, что он находится в Канаде законно. Но место его проживания проверят на всякий случай, как и сообщат его родителям о том, что он творит. А там я не знаю, что произойдёт дальше, но он не отступит, — Ник прокручивает мышкой, и я вижу, действительно, подлинный документ в котором сказано, что он родился в Шотландии, а дальше свидетельство о рождении самой Зарины. Там указана только мать, без отца, и имена совпадают с документом её брата.

— Мои мысли сейчас скачут, Мишель. Я не могу дать тебе точной информации, кроме как, этот парень имеет ясное представление о том, как убивать и заметать следы. И его цель — ты, — добавляет Ник.

— А какой была Зарина? — Интересуюсь я.

— Ты хочешь это знать? Крошка, это…

— Да, хочу. Я хочу увидеть, кто стал причиной покушения на мою и твою жизнь. Я хочу знать в лицо эту суку, из-за которой нам грозит смерть. Я хочу возненавидеть её сильнее, чем раньше, потому что эта тварь поступила эгоистично и нагло, указав на тебя, как на вескую причину, из-за которой творится ад. Она не имела права на это, и я хочу увидеть этого человека, который думал только о себе и никогда тебя не любил. Если любишь, то не позволишь себе поступать именно так. Покажи мне её, Николас. У тебя есть её фотографии, верно? Я уверена, что есть. Она была чем-то большим для тебя, чем просто нижняя, — твёрдо говорю я.

— Я её не любил, Мишель. Я пользовался ей и…

— Мне плевать. Сейчас ты со мной, и призрак вот этой девушки стал мстить нам обоим. Покажи, — требую я.

— Хорошо. Наверное, мне давно следовало это сделать, — Ник кивает и поднимается из кресла.

— Пошли, — берёт меня за руку и ведёт за собой.

Сейчас я безумно зла на эту Зарину. Как она могла настроить своего брата против Ника, да ещё и добиться, даже после смерти, собственной мести за то, что её Ник не смог полюбить. Дура, ненавижу её.

Мы подходим к той самой комнате, которая всегда закрыта в этой квартире.

— Значит, там нет коробок с благотворительной помощью? — Сквозь зубы цежу я.

— Нет, — тихо отвечает Ник и снимает со своей шеи ключ. Раньше он служил для входа в его комнату в клубе, а теперь, выходит, что он подходит к этому замку.

Открывает дверь, и мне в нос ударяет приторный сладкий аромат духов. Ник щёлкает на кнопку выключателя, и небольшая комната озаряется неярким светом.

Обхватывая себя руками, вхожу в неё и замечаю, что здесь даже стены не окрашены. Ничего нет, как будто это не часть квартиры Николаса. Пол покрыт плёнкой, и стоит множество коробок.

— Ты поселил здесь призрак Зарины? — С отвращением спрашиваю его.

— Я не знаю, куда ещё деть её вещи. Когда я получил извещение о смерти, то мне пришлось освободить её квартиру, а выбрасывать… я не смог. Я и так винил себя за её смерть. Это ничего не значит, Мишель. Это просто вещи.

— Это её вещи, Ник. И ты хранишь их, словно надеешься, что она вернётся, — фыркаю я, наблюдая, как он подходит к одной из коробок и открывает её. Хотя здесь и нет ремонта, но чисто. Очень чисто. Получается, что все знали об этой комнате. Даже Кирк знал, прибирая её, а я нет. Я всё это время жила рядом с этой стервой, мёртвой стервой, которая добилась своего.

— Она не вернётся, Мишель. Она умерла. И я не вижу ничего страшного в том, что пока её вещи стоят здесь, — огрызается Ник, а меня задевает. То есть это нормально? Ревность появляется в моей груди, и мне хочется сбежать отсюда. Из этой приторно-сладкой вони, которая впиталась в стены и даже уже в мою кожу. Отвратительно.

— Пока её вещи здесь, я не собираюсь находиться в этой квартире, — категорично произношу я.

— Мишель, прекрати. Это обычные вещи. Одежда, косметика, её книги, и всё. Они ничего не значат для меня, — возмущается Ник.

— Тогда почему они до сих пор здесь? Не было свободной минуты, чтобы разобраться с этим за несколько лет? И ты ещё смел обвинять меня в том, что я встречаюсь с другом Марком, когда сам хранишь вещи своей бывшей?! Это не обычные вещи, Николас, это её вещи, — указываю пальцем на коробки.

— Хорошо, я их выброшу. Теперь ты успокоишься? — Тяжело вздыхая, Ник выпрямляется и подходит ко мне, держа рамку с фотографией в руках.

— Ты её любишь? Любил её? Скучаешь по ней? — Напряжённо спрашиваю я.

— Нет, крошка, не говори глупостей. Я не скучаю, и не любил её. В моей жизни есть только ты, а это… — он обводит взглядом комнату и снова глубоко вздыхает. — Наверное, я хотел винить себя в её смерти и навсегда запомнить, что случается с девушками, которых я выбираю надолго. Меня пугает, что с тобой может произойти то же самое.

— Я не настолько не ценю свою жизнь, Ник. Я не собираюсь заканчивать её самоубийством, потому что у меня есть причины, чтобы жить. Показывай, — киваю на рамку в его руке.

Он передаёт мне рамку с фото, и я ещё больше ненавижу её. Она чертовски красивая. С чёрными блестящими волосами, шоколадной кожей, белоснежней улыбкой и с удивительным цветом глаз.

Хмурюсь, понимая, что где-то я уже её видела. Определённо видела.

— Она росла без отца. Её отец был белым, а мать темнокожей, как, видимо, и отец её брата. Они оба мулаты, и когда ты говорила об этом, то я думал о ней. Случайно два человека не могут быть мулатами с необычным цветом глаз. Это генетика. Она умерла, а вот появился другой, очень похожий на неё, — говорит Ник, но я слушаю его вполуха. В моей голове появляются разные события, и я пытаюсь вспомнить, где я видела её.

— Николас… — шепчу, когда меня словно ударяют по затылку, и я чётко вижу это лицо перед собой.

— Я попрошу Кирка и Майкла отвезти все её вещи на свалку или, может быть, действительно, предложить отдать их её семье. Я…

— Николас! — Уже истерично повышаю голос.

Он замолкает, напряжённо смотря на меня.

— Это девушка не мертва. Я… я помню её. Она приходила ко мне на съёмку и оскорбляла меня. Она представилась Марисой… да, вроде бы Марисой, и я случайно фотографировала её, потому что Дэйв не смог найти замену так быстро, а ему нужно было поехать на день рождения дочери Люси. Это она. Клянусь, она явно не была мёртвой, когда унижала меня, — быстро тараторю я, а сердце от страха безумно колотится в груди.